Депутат Госдумы Геннадий Семигин: «О событиях в Сирии.»
4 июня 2022 года исполнилось 245 лет со дня рождения Алексея Петровича Ермолова – героя Отечественной войны 1812 года, участника многих победоносных войн Российской империи, генерала от инфантерии и генерала от артиллерии, государственного деятеля и дипломата. По отзыву историка, генерал-майораМихаила Федоровича Орлова, участника всех наполеоновских войн и составившего условия капитуляции Парижа, имя Ермолова «должно служить украшением нашей истории».
Это о таких, как Ермолов, Пушкин написал: «Подвиги ваши — достояние Отечества, и ваша слава принадлежит России».
Алексей Петрович Ермолов родился 24 мая (4 июня нового стиля) 1777 года в Москве. Его отец, Петр Алексеевич Ермолов, был владельцем имения в селе Лукьянчиково во Мценском уезде Орловской губернии. Мать — Мария Денисовна урожденная Давыдова. По матери Алексей Ермолов находился в родстве с Давыдовыми, Потемкиными, Ранвскими, Орловскими и Каховскими. Знаменитый партизан и поэт Денис Давыдов доводился ему двоюродным братом.
Как тогда было принято, в 1778 году он был зачислен каптенармусом лейб-гвардии Преображенского полка, а вскоре стал сержантом. Образование Алексей Ермелов получил в Московском университетском пансионе. Пансион готовил к военной, статской, придворной и дипломатической службе. Он был определен в Благородный пансион (1784 г.) на попечение к профессору Ивану Андреевичу Гейму, у которого учился до 1791 года. За успехи в учебе, директорМосковского университета Павел Иванович Фонвизин неоднократно дарил ему книги, которые стали началом его библиотеки.
В 1792 году в чине капитана гвардии 15-летний Алексей прибыл в Петербург, где был зачислен в Нижегородский драгунский полк, стоявший на Кавказе. Но он был оставлен в Петербурге адъютантом при генерал-прокуроре графе Самойлове. Вскоре Ермолов поступил в шляхетский артиллерийский корпус. В 1793 году Алексей Ермолов выдержал экзамен с особым отличием. Уже артиллеристом, в составе корпуса генерал-аншефа Ивана Христофоровича Дерфельдена, он выступил в поход в Польшу. В 1794 году Алексей Ермолов начал служить под начальством Александра Васильевича Суворова. Отличился, командуя батареей, при штурме предместья Варшавы, за что был удостоен ордена Святого Победоносца Георгия 4-й степени.
В начале 1795 года капитан Ермолов вернулся в Санкт-Петербург, где был определен во 2-й бомбардирский батальон. Однако в том же году он был командирован с доверенным чиновником по финансовым делам Вюрстом в Италию. Там он был прикомандирован к Главной квартире австрийского главнокомандующего генерала Девиса, который питал к русским «величайшее уважение».В Италии в качестве волонтера он был причислен к австрийской легкой кавалерии, в частях которой принимал участие в боевых действиях против французской армии. В 1796 году Ермолов был зачислен в отряд генерал-майора С. А. Булгакова, в составе которого принял участие в Персидском походе под начальством генерал-аншефа графа В. А. Зубова. За отличие при осаде крепости Дербент он был удостоен ордена Святого Владимира 4-й степени с бантом и получил чин подполковника.
Между войнами жил в Москве и Орле. В 1798 году, вскоре после ареста его старшего брата по матери графа Александра Михайловича Каховского, Ермолов также был арестован по делу о создании Смоленского политического кружка и по подозрению в участии в заговоре против императора Павла I. Он был уволен со службы и отправлен в ссылку в свое поместье. Хотя никакого участия в деятельности кружка он не принимал, его дважды брали под стражу. После военного суда Алексей Ермолов был сослан на жительство в Кострому. Здесь ссылку с ним делил казак Матвей Платов – будущий донской атаман. Ермолов усердно занимался самообразованием. Костромской губернатор предлагал ему свое заступничество перед императором, но Ермолов отказался. Помилован он был указом императора Александра I.
После освобождения подполковник Ермолов, по собственному его признанию, «с трудом получил (в 1802 году) роту конной артиллерии», расположенную в Вильно. Но вскоре начались наполеоновские войны. В 1805 году рота Ермолова была назначена в состав армии генерала от инфантерии Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова, направленной в помощь Австрии против Франции. Под Амштеттеном Ермолов был в первый раз в бою с конной артиллерией. Он остановил неприятеля и дал эскадронам возможность собраться и удержаться на месте под сильным натиском противника, а занятием одной возвышенности и метким огнем не допустил неприятеля устроить батарею.
Под Аустерлицем, когда дивизия генерал-адъютанта Федора Петровича Уварова была разбита французской конницей, Ермолов не поддался общей панике и действиями своей батареи удержал вражескую конницу.
Но при атаке французов батарея его была захвачена, а сам Ермолов, под которым была убита лошадь, захвачен в плен. Он был уже близко от французской линии, когда на выручку ему явился полк елисаветградских гусар и отбил его у французов. Наградами за эту кампанию Ермолову были орден Святой Анны 2-й степени и чин полковника.
В ходе русско-прусско-французской войны (1806 -1807 г.г.) Ермолов отличился в битве при Прейсиш-Эйлау. Бомбардировкой из орудий своей конно-артиллерийской роты Ермолов остановил наступление французов, чем спас армию. Причем огонь был открыт им по собственной инициативе. В 1807 году 29-летний Алексей Ермолов вернулся в Россию с репутацией одного из лучших артиллеристов русской армии. Его дважды представляли к званию генерал-майора, но военный министр Алексей Андреевич Аракчеев был против. Однако в конце 1807 года, Аракчеев, убедившись в его военных качествах, объективно их оценил и сменил гнев на милость. В начале 1808 года Ермолову было присвоено звание генерал-майора. С 1809 года он командовал резервными войсками в Киевской, Полтавской и Черниговской губерниях.
В конце 1811 г. Ермолова вызывают в Петербург и назначают командиром гвардейской бригады, которую составляли Измайловский и Литовский полки, а в марте 1812 г. он был назначен командиром гвардейской пехотной дивизии. Перед началом Отечественной войны Алексей Ермолов был назначен начальником Главного штаба 1-й Западной армии генерала от инфантерии Барклая де Толли. Во время отхода за Смоленск генерал Ермолов, по уполномочию от Барклая, совершенно самостоятельно и блестяще руководил боем у села Заболотье (7 августа), занимался организацией обороны Смоленской крепости. После Смоленского сражения (7 августа 1812 года) ему присвоили звание генерал-лейтенанта.
В начале Бородинского сражения Алексей Петрович Ермолов находился при главнокомандующем Кутузове, который после полудня, в критический для левого фланга русской армии момент, послал туда Ермолова с поручением «привести в надлежащее устройство» артиллерию 2-й армии. Проезжая неподалеку от батареи генерал-лейтенанта Николая Николаевича Раевского, он обнаружил, что она взята неприятелем, а русская пехота обращена в беспорядочное бегство. Ермолов тут же приказал бывшим при нем конноартиллерийским ротам занять боевую позицию и открыть по неприятелю огонь, а сам, взяв 3-й батальон Уфимского пехотного полка, повел его навстречу бегущей русской пехоте. Остановив пехоту и собрав всех в один отряд, он приказал барабанщику бить «на штыки» и лично повел «сборную команду» на курган, на которой находилась занятая неприятелем батарея Раевского.
За 20 минут курган был взят русскими, а французы большей частью перебиты. В течение трех часов Ермолов оставался на батарее, руководя ее обороной, пока не был ранен в шею. Из рапорта Кутузова о подвиге Ермолова:«При устроении 1-й армии и приготовлении оной к бою содействовал с большою деятельностью и благоразумием, и когда неприятелю удалось взять центральную батарею и опрокинуть часть 7-го корпуса, который оную прикрывал, то сей генерал кинулся сам вперед, ободрил своим примером солдат, и вмиг сия батарея опять была взята и неприятель, в оной находящийся, весь истреблен, при каком случае взят в плен французский генерал Бонами». На совете в Филях генерал Ермолов высказался за новый бой под Москвой.
Узнав, что армия Наполеона идет от Тарутина по боровской дороге, Ермолов, на свое усмотрение, именем главнокомандующего, изменил направление корпуса генерала от инфантерии Дмитрия Сергеевича Дохтурова, двинув его спешно на Малоярославец. После сражения под Малоярославцем, в обороне которого Ермолов сыграл важнейшую роль, он, по поручению Кутузова, шел все время в авангарде армии при отряде генерала от инфантерии Михаила Андреевича Милорадовича, отдавая ему приказания именем главнокомандующего.
В декабре 1812 года, перед заграничным походом, Ермолов был назначен начальником артиллерии всех действующих армий. По словам Ермолова, — «Вместе с звучным сим именем получил я, — пишет, — часть обширную, расстроенную и запутанную, тем более, что в каждой из армий были особенные начальники артиллерии и не было ничего общего». С апреля 1813 года генерал-лейтенант Ермолов командовал различными соединениями.
9 мая 1813 года, во время отступления союзных армий поле битвы под Бауценом, Ермолову был поручен арьегард. Он довольно долго отбивал атаки французских войск под началом самого Наполеона, дав тем самым отступить союзникам без крупных потерь. Главнокомандующий русско-прусской армией в Германии генерал от кавалерии Петр Христианович Витгенштейн в донесении императору Александру I писал: «Я оставил на поле сражения на полтора часа Ермолова, но он, удерживаясь на нем со свойственным ему упрямством гораздо долее, сохранил тем Вашему Величеству около 50 орудий».
В сражении под Кульмом (29 - 30 августа), Алексей Петрович возглавлял 1-ю гвардейскую дивизию. После ранения генерала А. И. Остерман-Толстого принял его отряд и находился в центре сражения на протяжении целого дня против вдвое превосходящего по численности противника. Под конец сражения в расположение отряда со своей кавалерией прибыл генерал-лейтенант Д. В. Голицын, который должен был принять командование войсками. К нему прибыл Ермолов, однако князь Голицын заявил ему: «Алексей Петрович, победа за Вами, довершайте ее; если вам нужна будет кавалерия, я охотно и немедленно вышлю ее по первому Вашему требованию».
Когда, уже после сражения флигель-адъютант привез раненому А. И. Остерман-Толстому орден Святого Георгия 2-го класса, Толстой сказал ему, что «этот орден должен бы принадлежать не мне, а Ермолову, который принимал важное участие в битве и окончил ее с такой славой». Тем не менее, Остерман-Толстому тот орден был вручен, а Ермолов прямо на месте битвы был награжден орденом Святого Александра Невского, а от прусского короля за то сражение получил Крест Красного Орла 1-й степени. В дальнейшем Денис Давыдов писал:«Знаменитая Кульмская битва, которая в первый день этого великого по своим последствиям боя, принадлежала по преимуществу Ермолову, служит одним из украшений военного поприща сего генерала».
Победа в Кульмском сражении, которая принадлежала исключительно русской гвардии и ее начальнику генерал-лейтенанту Алексею Петровичу Ермолову, обеспечила союзным войскам возможность отхода в Богемию. Ермолову было предоставлено составить реляцию о сражении, в которой он указал, в частности, что победа в нем досталась русским войскам благодаря «непоколебимому мужеству войск и распорядительности графа Остермана-Толстого». Граф Остерман-Толстой, ознакомившись с реляцией, написал Ермолову: «Довольно возблагодарить не могу Ваше превосходительство, находя лишь только, что Вы мало упомянули о генерале Ермолове, которому я всю истинную справедливость отдавать привычен».
В сражении за Париж в марте 1814 года генерал-лейтенант Ермолов командовал объединенной русской, прусской и баденской гвардиями. На завершающем этапе он по личному указанию Александра I, во главе гренадерского корпуса атаковал высоту Бельвиль (восточные ворота Парижа) и вынудил неприятеля капитулировать. Ему же император поручил написать манифест о взятии Парижа. За отличие при взятии французской столицы генерал-лейтенант Ермолов был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени.
В апреле 1815 года Ермолов во главе 6-го корпуса, составленного из двух пехотных, одной гусарской дивизий и нескольких казачьих полков, был направлен во Францию. Наполеон бежал из ссылки, высадился во Франции и, собрав войска, двинулся против союзников. Однако в ходе этого второго похода во Францию сражений русских войск с французскими не произошло, так как английскими и прусскими войсками армия Наполеона была окончательно разгромлена в битве при Ватерлоо 18 июня 1815 года. Ермолов с войсками все же вступил во Францию, а Александр I отправился в Париж. После прибытия на Рейн Ермолову вместо 6-го корпуса был дан гренадерский корпус, часть которого последовала в Париж для содержания при государе.
В Париже Алексей Петрович испросил отпуск по болезни на шесть месяцев. В начале 1816 года он отправился в Орловскую губернию в село Лукьянчиково, в котором проживал его престарелый отец. Пока Ермолов находился в отпуске, в Санкт-Петербурге решалась его дальнейшая служба. Граф А. А. Аракчеев, будучи главным начальником Императорской канцелярии, рекомендовал императору Александру I Алексея Петровича Ермолова на пост военного министра России. Из его заявления:«Армия наша, изнуренная продолжительными войнами, нуждается в хорошем министре.
Назначение Ермолова было бы для многих весьма неприятно, потому что он «начнет с того, что перегрызется со всеми; но его деятельность, ум, твердость характера, бескорыстие и бережливость вполне бы его оправдали». Но, учитывая, ранее высказанное пожелание Алексея Петровича, государь-император рескриптом от 6 апреля 1816 года назначил Ермолова командующим Отдельным Грузинским корпусом (с августа 1820 - Отдельный Кавказский корпус). Кроме этого, Ермолов также был назначен главноуправляющим гражданской частью и пограничными делами в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях. И в то же время, чрезвычайным и полномочным послом России в Персии. Приняв дела у бывшего на тот момент командующим Отдельным Грузинским корпусом генерала от инфантерии Н. Ф. Ртищева, он официально вступил в свою должность 12 октября 1816 года.
В 1817 году Алексей Петрович Ермолов отправился чрезвычайным и полномочным послом ко двору персидского шаха Фетх-Али. При дворе шаха Ермолов вел себя, как и подобает победителю, но сумел добиться расположения шаха, и вопрос с областями, отошедшими к России, был решен. «За благоразумное и успешное окончание возложенного на него посольства в Персии» Ермолов 20 февраля 1818 года был произведен в чин генерала от инфантерии. Во время поездки Ермолова в Персию горцы взяли в заложники начальника штаба корпуса полковника Шевцова и стали требовать за него выкуп в «18 телег серебра». Командующий Ермолов направил несколько казачьих сотен, которые взяли в аманаты 18 наиболее уважаемых старейшин крупнейших аулов. Алексей Петрович довел до сведения горцев, что если за месяц Шевцов не получит свободу, аманаты будут повешены. Русского полковника освободили без выкупа.
Командуя русскими войсками на Кавказе, Ермолов отменил «шагистику, увеличил мясную и винную порции, упростил обмундирование, разрешив носить вместо киверов папахи, вместо ранцев холщовые мешки, а вместо шинелей зимой полушубки. Выстроил войскам прочные квартиры, а на сбереженные им суммы от командировки в Персию выстроил в Тифлисе госпиталь. Ермолов затеял строительство на Северном Кавказе многих крепостей, таких, как Нальчик, Внезапная и Грозная.
В 1819 году в состав Ермоловского корпуса включили Черноморское казачье войско. Ермолов предоставил казакам землю по берегам Кубани и дал двухлетнюю отсрочку платы за нее. На доступные ему средства Ермолов довольно много сделал для Кавказского края: модернизировал Военно-Грузинскую дорогу и иные пути сообщения, устроил лечебные заведения при минеральных водах, содействовал притоку русских поселенцев.
В отношении денег сам Ермолов был скромен: жил на генеральское жалованье (8000 рублей в год), на 100 тыс. рублей выделенных Ермолову на посольство в Персию он построил госпиталь в Тифлисе для солдат. В 1821 году император Александр I предлагал Ермолову возглавить армию для помощи австрийцам в подавлении восстания в Неаполе. Ермолов отказался и отговорил императора от этих планов (как оказалось, очень кстати), Александр предложил Ермолову годовой доход в 40 тыс. рублей, но Ермолов предложил «употребить указанную сумму для помощи бедным служащим».
Военные действия против горцев велись лишь в случае нападений и похищений населения и солдат. Так в декабре 1819 года он совершил поход в аул Акуша. В результате недолгого сражения вражеское ополчение было разбито, а население Акуши без каких либо карательных мер было приведено к присяге на верность российскому императору.
К побежденным и покорным был милостив и милосерден. Об этом говорят и записки современников. Деревня Хангельды просила пощады, обещая жить покойно и не делать разбоев. Аксаевские владельцы ручались за жителей оных, и им дана пощада. Многие старшины деревень пришли просить помилования; не только не тронуты деревни их, даже не позволено войскам приближаться к оным, дабы не привести в страх жителей. На полях хлеб их, все заведения и стада их остались неприкосновенными. Великодушная пощада, которой не ожидали, истолковала акушинским народам, что одною покорностию могут снискать свое спасение, и уже многие являлись с уверенностию, что они найдут снисхождение.
Жители всех селений, участвовавших в действии против наших войск, пришли просить пощады, не скрывая своего преступления. Избегая необходимости наказывать большое число виновных, им объявлено прощение, но наложен штраф хлебом и скотом в пользу войск и весьма небольшое число денег, дабы взыскание было чувствительнейшим. Некоторые из главнейших зачинщиков бунта взяты под стражу.
Ермолов правил Кавказом, планомерно, настойчиво и энергично осуществляя свой план замирения края. Своей миссией он видел борьбу с разбойниками и работорговцами, но уж никак не тотальный геноцид населения. Конечно, при штурмах гибло и гражданское население, часто разбойники сами убивали свои семьи, не желая плена. В 1819 году после штурма аула Дади-Юрт, Ермолов нашел младенца, которого оставил у себя на воспитание. Это был первый чеченский художник - Петр Захарович Захаров-Чеченец.
Ермолов предупреждал императора Николая I, что Персия открыто готовится к войне. Император ввиду обострявшегося конфликта с Турцией был готов за нейтралитет Персии уступить ей южную часть Талышского ханства. Однако князь А. С. Меншиков, которого Николай I направил в Тегеран с поручением обеспечить мир любой ценой, не смог ничего добиться. В июле 1826 года персидская армия без объявления войны вторглась в пределы Закавказья на территорию Карабахского и Талышского ханств. Персы заняли Ленкорань и Карабах, после чего двинулись к Тифлису. Основная масса пограничных «земских караулов», состоявших из вооруженных конных и пеших крестьян-азербайджанцев, за редкими исключениями сдала позиции вторгшимся персидским войскам без особого сопротивления или даже присоединилась к ним.
Получив от Ермолова донесение о вторжении персов, Николай I направил к нему в начале августа генерала от инфантерии Ивана Федоровича Паскевич. Ему было передано командование войсками Кавказского корпуса, хотя формально он подчинялся Ермолову, это привело к конфликту. 29 марта 1827 года генерал от инфантерии Алексей Петрович Ермолов был освобожден от всех должностей. Уведомляя Ермолова об отставке, Николай I писал ему: «По обстоятельствам настоящих дел в Грузии, признав нужным дать войскам, там находящимся, особого Главного начальника, повелеваю Вам возвратиться в Россию и оставаться в своих имениях впредь до моего повеления».
Вместе с тем возможные причины смещения Ермолова состояли в подозрении царя к причастности Ермолова к заговору декабристов. «По наговорам, по подозрению в принятии участия в замыслах тайного общества сменили Ермолова», — писал декабрист А. Е. Розен. Тайная агентура доносила, что «войско жалеет Ермолова … солдаты горюют» в связи с его отставкой. Преданность ему солдат и офицеров были столь велики, что Николай I всерьез опасался возможных волнений в Кавказском корпусе. Отставка Ермолова вызвала большой негативный резонанс в передовых общественных кругах.
С 1831 года Алексей Петрович Ермолов – член Государственного совета. Он был почетным членом Императорской академии наук, членом Российской академии и почетным членом Московского университета. Занимался разработкой карантинного устава. С началом Крымской войны в конце 1853 года 76-летний Ермолов был избран начальником государственного ополчения в семи губерниях, но принял эту должность только по Москве. В мае 1855 года из-за старости покинул этот пост.
С 1857 года и до конца жизни генерал Ермолов занимал наивысшее положение среди всех полных генералов Российской империи по старшинству пожалования таким чином. В 1855 году А. П. Ермолов передал свое универсальное книжное собрание Московскому университету, всего около 7 800 томов.
Скончался Алексей Петрович Ермолов 11 (23) апреля 1861 года (83 года) в Москве. В духовном завещании он сделал следующие распоряжения о своем погребении. «Завещаю похоронить меня как можно проще …Панихиду обо мне отслужить одному священнику. Не хотел бы я ни военных почестей, ни несения за мною орденов, но как это не зависит от меня, то предоставляю на этот счет распорядиться, кому следует. Желаю, чтобы меня похоронили в Орле».
Москва провожала генерала Ермолова двое суток. В Санкт-Петербурге на Невском проспекте, во всех магазинах были выставлены его портреты. По прибытии в Орел, гроб с телом почившего Алексея Петровича Ермолова был установлен в Свято-Крестовоздвиженской церкви и к нему был открыт доступ для прощания. Преосвященный Поликарп епископ Орловский и Севский распорядился служить панихиды во всех орловских храмах. 18 апреля в 10 часов утра преосвященный Поликарп свершил Божественную литургию и панихиду «о рабе Божием и воине Христолюбивом Алексие». И площадь перед храмом, и весь путь следования погребального шествия к Троицкому кладбищу были заполнены народом. Алексей Ермолов был похоронен в особом приделе Свято-Троицкой кладбищенской церкви, рядом со своим отцом Петром Алексеевичем Ермоловым.
Памяти А. П. Ермолова посвятил очерк Н. С. Лесков. Он, говоря о юности славного земляка, подчеркнул, что дворовый человек Алексей «учил грамоте будущего великого полководца». Вспомнил, что Кутузов называл его орлом. С гордостью отметил, что «славу его пронесли во всю Русь герои, ходившие с Алексеем Петровичем и в огонь, и в воду, и повещавшие «черному люду», как «с Ермоловым было и умирать красно».
