Выступление Джеффри Сакса
Московское княжество по итогам правления Иоанна Даниловича Калиты (1325-1340 гг.) стало самым значительным в северо-восточной Руси. Просьбы о передаче права сбора дани Великому князю Владимирскому делались и ранее, но закрепился такой порядок только при княжении Иоанна Калиты.
Тверское восстание 1327 года, вызванное самоуправством баскаков, подвело черту под их деятельностью на Руси. Сбор дани русским князем не сопровождался таким насилием, какое творили ордынцы. Хан, получая регулярно ордынский выход, был доволен и не посылал на Русь карательных отрядов. 40 лет (1328-1367 г.г.), как заметил летописец, «престаша татарове воевати землю Русскую». После смерти князя Иоанна Иоанновича Красного (в 1359 году) престол московский перешел к его сыну – девятилетнему Димитрию Иоановичу, а регентом и местоблюстителем московского престола, стал митрополит Алексий, обладавший сильным характером, большим авторитетом и даром дипломата.
Князь Иоанн Красный свои владения завещал двум своим сыновьям – Симеону и Димитрию. После смерти младшего Симеона эти владения соединились под властью Димитрия Иоанновича. Еще ни разу на подвластной Орде Руси не давали золотой ярлык на великое княжение Владимирское ребенку. Поэтому суздальско-нижегородский князь Димитрий Константинович поехал в Орду и выпросил себе золотой ярлык. Но в этом деле Димитрия Константиновича не поддерживали даже собственные родичи, а митрополит Алексий (в 1362 г.) добился возвращения золотого ярлыка московскому князю.
Соперничество московского и нижегородского правителей кончилось в 1367 г. миром и даже союзом. Московский князь Димитрий обещал помочь Димитрию Суздальско-Нижегородскому подавить выступление его мятежного брата. Суздальско-Нижегородский князь выдавал за Димитрия Московского свою дочь и признавал его «братом старейшим». Союз с Суздальско-Нижегородским княжеством был очень важен, ибо Москва готовилась к войне с Тверью. В преддверии этой войны в Москве за два года воздвигли каменный кремль (1367 г.). Это была первая каменная крепость в Низовой Руси, она говорила о мощи и богатстве московских правителей.
В это время (с конца 1350-х гг.) в Золотой орде шла «великая замятня». Орда раскололась. В поволжской ее части ханы менялись чуть ли не каждый год. В южной – Причерноморской орде укрепился правитель темник Мамай. Он стал беклярбеком и правил от имени малолетних ханов-чингизидов. В годы «великой замятни» Орда очень ослабла. В 1362 г. в битве у Синих Вод ее разгромил литовский князь Ольгерд и отнял у нее Южную Русь. За два десятка лет на престоле Волжской Орды побывало более 20 чингизидов. Центральная власть ослабела. Многие царевичи и мурзы привыкли жить разбоем.
Воспользовавшись «замятней» в Орде, тверской князь Михаил Александрович решил испросить себе золотого ярлыка. Так же Михаил рассчитывал на военную помощь своего родственника - Великого князя Литовского и Русского Ольгерда (Ольгерд был женат на тверской княжне).
В ходе борьбы за золотой ярлык тверской князь Михаил угодил на время в московскую темницу. Михаил приехал в 1368 г. в Москву на переговоры под «гарантии» своей безопасности, данные митрополитом Алексием, но был арестован. Михаила пришлось вскоре отпустить, а борьба продолжилась с участием в ней Литвы. Разные ордынские ханы тоже оказались участниками русской усобицы. Одни из них поддерживали Тверь, а другие – Москву, а Ольгерд совершил два похода на Москву. В обоих случаях он лишь выжег окрестности Москвы, но взять новый Кремль он не смог.
Когда в 1371 году Мамай дал ярлык на Великое Владимирское княжение тверскому князю Михаилу Александровичу, то князь Димитрий Московский сказал татарскому послу Ачихоже: «К ярлыку не еду, князя Михаила на княжение в землю владимирскую не пущу, а тебе, послу, путь чист». Это явилось переломным моментом в отношениях Московского княжества и Орды. В 1371 г. князь Димитрий Московский съездил на юг Орды к темнику Мамаю. Мамай отступился от Михаила Тверского.
Московские полки, с благословения митрополита Алексия (в 1375 г.) осадили Тверь. В союзе с Москвой выступили Ярославское, Суздальско-Нижегородское, Ростовское княжества и ряд других уделов. Поддержал Димитрия Московского и один из удельных тверских князей – кашинский. В итоге по договору 1375 г. золотой ярлык остался у московского князя. Великое княжение Владимирское признавалось «вотчиной» московских князей. Тверской князь Михаил назвал себя «братом молодшим» Димитрия Московского.
Был в московско-тверском договоре 1375 г. и еще один значимый момент. «Если переменит Бог Орду» и начнет воевать с ней московский князь, то тверской князь должен был тоже выступить против Орды. Так Москвой был совершен первый шаг не только к собиранию вокруг себя русских земель, но и в подготовке борьбы за их освобождение от Орды. В целом в ходе соперничества за золотой ярлык с Тверью Москва упрочила свои позиции. Авторитет и силы князя Димитрия Ивановича возросли.
В 1374 году князь Димитрий отказался выплачивать дань и собрал своих сторонников в Переславле-Залесском для выработки единой стратегии. В 1375 году в Нижний Новгород прибыли послы от Мамая во главе с мурзой Сарайкой, их сопровождало более тысячи воинов. По приказанию князя охрану перебили, а посол Сарайка и его личная охрана были заключены в крепости. Пробыв в заключении около года, мурза попытался бежать, но был убит вместе со слугами.
Весной 1376 года русское войско во главе с Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским вторглось на среднюю Волгу, взяло откуп 5 000 рублей с мамаевых ставленников и посадило там русских таможенников. В ответ на это (в 1376 году) перешедший на службу к Мамаю хан Синей Орды Араб-Шах Музаффар (Арапша) разорил Новосильское княжество, избегая сражения с вышедшим за Оку московским войском.
В 1377 году на реке Пьяне он разгромил не успевшее изготовиться к битве московско-суздальское войско, а затем разорил Нижегородское и Рязанское княжества. В 1378 году Мамай все-таки решился на прямое столкновение с Дмитрием, но посланное им войско под командованием мурзы Бегича потерпело сокрушительное поражение на реке Вожа. Поражение татар на Воже не способствовало укреплению авторитета Мамая и в 1378-1380 годах, он потерял свои позиции на нижней Волге перед ханом-чингизидом Тохтамышем.
Мамай собирался взять реванш. Он привык к власти и не хотел ее терять, а между тем хан Тохтамыш - ставленник могучего среднеазиатского эмира Тимура уже начал собирать ордынские улусы в свой кулак.
Лишь громкая победа давала Мамаю шанс устоять в борьбе с Тохтамышем за Орду. Непосредственным формальным поводом предстоящего столкновения стал отказ Димитрия от требования Мамая увеличить выплачиваемую дань до размеров, в которых она выплачивалась при хане Джанибеке. Мамай планировал на объединение усилий против Москвы с великим князем литовским Ягайло и Олегом Рязанским. Соединиться с союзниками на южном берегу Оки Мамай собирался 14 сентября.
В 1380 году князь Димитрий послал на переговоры с Мамаем Захария Тютчева, которому было дано и золотом для взятки. От него он узнал о союзе Мамая с великим князем литовским Ягайло и Олегом князем рязанским. Димитрием были посланы гонцы для сбора войск, а в степь отправлена первая сторожа во главе с Василием Тупиком с задачей получить информацию о подготовке противника к битве. Поскольку она задержалась с возвращением, была послана вторая сторожа, которой было приказано быстро вернуться. Обе сторожи встретились. Информация о союзе Мамая с Ягайлом и Олегом подтвердилась, также стало известно ожидаемое время вторжения — осень.
Сбор русских войск был назначен в Коломне 15 августа 1380 года. Из Москвы в Коломну выступило тремя частями и по трем дорогам ядро русского войска. Отдельно шел двор самого Димитрия, отдельно полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и отдельно полки белозерских князей.
В сборе участвовали даже тверской полк, приведенный племянником тверского князя Иваном Всеволодовичем, а также присоединившиеся непосредственно перед битвой новгородцы. С рязанских земель было участие воинов Пронского княжества, а со смоленских — Вяземского. В московском войске были как княжьи «дворы», так и «городовые полки» Великого княжества Владимирского и Московского.
Уже в Коломне был сформирован первичный боевой порядок: Димитрий возглавил большой полк; Владимир Андреевич с ярославцами — полк правой руки; в полк левой руки был назначен командующим Глеб Брянский, передовой полк составили коломенцы. На пути к Дону, в урочище Березуй, к русскому войску присоединились полки литовских князей Ольгердовичей - Андрея и Димитрия. Андрей был наместником Димитрия во Пскове, а Димитрий — в Переславле-Залесском. Они привели и войска из своих прежних уделов, бывших в составе Великого княжества Литовского из Полоцка, Стародуба и Трубчевска.
Всего под знаменами Димитрия собралось порядка 60 тысяч воинов, из них лишь 25 тысяч — войска непосредственно Московского княжества. Русские войска состояли из княжеских дружин и отрядов городских ополчений. Дружинники составляли кавалерию, а ополченцы набирались в пехоту. Вооружение русских ратников включало мечи, сабли, шестоперы, копья, луки. Применялись боевые ножи (до 85 см), топоры, рогатины — короткие массивные копья с длинным острием. Защитное вооружение составляли шлемы, кольчуги, зерцала на груди и спине, пластинчатые доспехи и щиты.
Мамай рассчитывал на то, что Димитрий не рискнет выводить войска за Оку, а займёт оборонительную позицию на ее северном берегу, как уже делал это в 1373 и 1379 годах. Однако Димитрий, осознавая опасность объединения противников, 26 августа стремительно вывел войско на устье Лопасни и осуществил переправу через Оку в рязанские пределы. Князь Димитрий повел войско к Дону не по кратчайшему маршруту, а западнее центральных районов Рязанского княжества, приказав не трогать рязанцев.
Решение о переходе Оки стало неожиданным не только для Мамая. В русских городах, пославших свои полки на коломенский сбор, переход Оки с оставлением стратегического резерва в Москве был расценен как движение на верную смерть: «И когда услышали в городе Москве, и в Переяславле, и в Костроме, и во Владимире, и во всех городах великого князя и всех князей русских, что пошел князь великий за Оку, то настала в Москве и во всех его пределах печаль великая, и поднялся плач горький, и разнеслись звуки рыданий».
Критическая ситуация, в которой оказался Мамай после битвы на реке Воже и наступления Тохтамыша из-за Волги, заставила Мамая использовать все возможности для сбора сил. Советники Мамая говорили ему: «Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства, пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы». Также в числе наемников были армяне, мусульмане (с территории современного Азербайджана) и буртасы. Весь центр его боевого порядка на Куликовом поле составляла наемная генуэзская пехота, а татарская конница стояла на флангах – всего порядка 60 тыс. человек.
Для навязывания противнику решающего сражения в поле еще до подхода союзных Мамаю литовцев и рязанцев, а также чтобы использовать водный рубеж для защиты собственного тыла в случае их подхода, русские войска перешли на правый берег Дона и уничтожили за собой мосты. Тогда же во время переправы за Дон татарские передовые части, преследуя русских разведчиков, на полном скаку въехали в боевые порядки уже переправившихся русских дружин, они получили отпор и отскочили на высокий холм поодаль, увидев оттуда все русские войска.
В результате этого Мамай и узнал о форсировании русскими Дона. Вечером 7 сентября русские войска были выстроены в боевые порядки. Большой полк и весь двор московского князя встали в центре. Ими командовал московский окольничий Тимофей Вельяминов. На флангах встали полк правой руки под командованием литовского князя Андрея Ольгердовича и полк левой руки князей Василия Ярославского и Феодора Моложского.
Впереди перед большим полком стал сторожевой полк князей Симеона Оболенского и Иоанна Тарусского. В дубраву, вверх по Дону, был поставлен засадный полк во главе с Владимиром Андреевичем Серпуховским и Димитрием Михайловичем Боброком-Волынским. Засадный полк стоял в дубраве рядом с полком левой руки. В ночь на 8 сентября Димитрий с Боброком выезжали на разведку и издали осматривали татарские и свои позиции.
Перед началом битвы 8 сентября (21 сентября нов. ст.) - в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы князь Димитрий встал в первый ряд войска, поменявшись одеждой с ближнии боярином Михаилом Бреноком, вставшим под знамя. Русские войска шли в битву под «чермным» (багровым) стягом с изображением Спаса Нерукотворного Образа. День 8 сентября был туманным, до 11 часов пока туман не рассеялся войска стояли готовыми к бою и поддерживали связь («перекликались») звуками труб. Князь вновь объезжал полки. Татары показались на Куликовом поле в полдень. Битва началась с нескольких небольших стычек передовых отрядов, после чего состоялся поединок татарина Челубея с иноком Александром Пересветом. Оба поединщика пали мертвыми.
Далее последовал бой сторожевого полка с татарским авангардом. Князь Димитрий сначала был в сторожевом полку, а затем встал в ряды большого полка. «Сила велика татарская борзо с шоломяни грядуще и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися; и тако сташа, копиа покладше [(кония закладше), стена у стены каждо их на плещи предних своих имуще, предние краче, а задние должае. А князь велики такоже с великою своею силою русскою з другого шоломяни поиде противу им».
Бой в центре был затяжной и долгий. Летописцы указывали, что кони ступали по трупам, так как не было чистого места. «Пешаа русскаа великаа рать, аки древеса сломишися и, аки сено посечено, лежаху, и бе видети страшно зело». В центре и на левом фланге русские боевые порядки были близки к разгрому, но помог контрудар, который совершил Глеб Брянский с полками владимирским и суздальским. «На правой стране князь Андрей Ольгердович не единою татар нападши и многих избил, но не смеяша вдаль гнатися, видя большой полк недвижусчийся и яко вся сила татарская паде на средину и лежи, хотяху разорвати».
Основной удар татары направили на русский полк левой руки, он не удержался, оторвался от большого полка и побежал к Непрядве, татары преследовали его, возникла угроза тылу русского большого полка. Владимир Серпуховской, командовавший засадным полком, предлагал нанести удар, но воевода Боброк удерживал его, а когда татары прорвались к реке и подставили засадному полку тыл, приказал вступить в бой. Удар конницы из засады с тыла на основные силы золотоордынцев стал решающим. Татарам при ударе засадного полка приписывается фраза «молодые с нами бились, а доблии (лучшие, старшие) сохранились». Татарская конница была загнана в реку и там перебита.
Одновременно перешли в наступление полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Татары смешались и обратились в бегство. Ход боя переломился. Мамай, наблюдавший издали, с холма за ходом сражения бежал с малыми силами, как только засадный полк русских вступил в бой. У татар отсутствовали резервы, чтобы попытаться повлиять на исход боя или хотя бы прикрыть отступление, поэтому все татарское войско бежало с поля битвы. Засадный полк преследовал татар 50 верст до реки Красивой Мечи, «избив их бесчисленное множество». Вернувшись из погони, русские стали собирать войско.
Сразу после битвы была поставлена задача пересчитать, «сколько у нас воевод нет и сколько молодых (служилых) людей». Московский боярин Михаил Александрович провел учет и установил гибель более 500 бояр: 40 московских, 50 серпуховских, 20 коломенских, 20 переяславских, 25 костромских, 35 владимирских, 50 суздальских, 50 нижегородских, 40 муромских, 30 ростовских, 20 дмитровских, 70 можайских, 50 звенигородских, 15 углицких, 20 галицких, 20 новгородских, 30 литовских и 70 рязанских, «а молодым людям (младшим дружинникам) и счета нет. Сам великий князь был контужен и сбит с коня, но смог добраться до леса, где и был найден после битвы под срубленной березой в бессознательном состоянии. Михаила Бренока нашли убитым.
Всего в Куликовской битве со стороны русского войска погибли около 25-30 тысяч человек, что составляло половину общей численности войска. С 9 по 16 сентября хоронили убитых. Великий князь Димитрий Иоаннович, возвращаясь с битвы, посетил Свято-Троицкую обитель. В Троицкой обители совершили поминовение православных воинов, павших в Куликовской битве, заупокойным Богослужением и общей трапезой. Святитель Димитрий Ростовский повествует об этом так: «С величайшей радостью возвратился в Москву Великий князь, получивший за столь славную победу над татарами прозвание Донского, и немедленно отправился к преподобному Сергию.
Прибыв в обитель, он от всего сердца воздал благодарение Господу, «Сильному во бранех», благодарил святого игумена и братию за молитвы, рассказал преподобному подробно о битве, повелел служить заупокойные литургии и панихиды за всех воинов, убиенных на Куликовом поле». В Русской православной церкви с той поры установлено поминовение усопших воинов в субботу, перед днем памяти великомученика Димитрия Солунского (8 ноября нов. ст.).
Основные силы Ягайлы в день битвы находились всего в 35 – 40 км западнее Куликова поля. Когда часть обоза, в котором везли раненых воинов, отстали от главного войска, литовцы князя Ягайло добивали беззащитных раненых. Некоторые рязанцы в отсутствие своего князя, выдвинувшегося со своим войском на юг, грабили обозы, возвращающиеся в Москву с Куликова поля через Рязанскую землю. Однако уже в 1381 году Олег Рязанский признал себя «младшим братом» и заключил с Дмитрием антиордынский договор и обещал вернуть захваченных после Куликовской битвы пленных.
Одно из преданий, связанных с Куликовской битвой, гласит, что, возвращаясь после сражения в Москву, князь Димитрий Иоаннович побывал в казачьем городке Сиротине, где получил в дар икону, впоследствии ставшую одной из главных русских православных святынь – Донскую икону Пресвятой Богородицы. «И когда благоверный Великий князь Дмитрий с победой в радости с Дону-реки, и тогда тамо, народ христианский, воинского чину живущий, зовомый казаций, в радости встретил его со святой иконой и с крестами, поздравил его с избавлением от супостатов агарянского языка и принес ему дары духовных сокровищ, уже имеющиеся у себя чудотворные иконы, во церквах своих. Вначале образ Пресвятой Богородицы Одигитрии, крепкой заступницы из Сиротина городка из церкви Благовещения Пресвятой Богородицы». Так гласит Гребневская летопись или повествование об образе чудотворном Пресвятой Владычицы и Приснодевы Марии, составлена в 1471 г.».
Победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путем и к их освобождению от чужеземного господства. Мамай спешно собрал в Крыму остаток сил, собираясь снова изгоном идти на Русь, но был разбит Тохтамышем. Поскольку Димитрий отказался от продолжения выплаты дани Тохтамышу спустя два года после Куликовской битвы золотоордынцы предприняли поход на Москву, сожгли город и заставили князя Димитрия возобновить выплату дани.
Тем не менее, Куликовская битва имела далеко идущие политические последствия на пути к будущему полному свержению монгольского ига. Так, Дмитрий в 1389 году, впервые не испрашивая ханского ярлыка, передал великокняжеский стол своему сыну по собственному завещанию. Хан признал власть нового великого князя и новый порядок в отношениях Руси с Ордой. Великое княжение стало наследственным правом московских князей. Это привело к прекращению борьбы с Тверским и Нижегородским княжествами за великокняжеский стол и объединению Руси. Выплата дани стала нерегулярной (например, отсутствие выплат в период от 1395 по 1412 год).
Действия русских войск по отношению к Орде стали не только оборонительными, но и наступательными (походы 1399 и 1431 годов). Но ни сам Димитрий, ни его наследники (вплоть до Иоанна III) не имели намерений полностью оспаривать власть золотоордынских ханов.
Слава нашим героическим предкам! Да здравствует Россия – великая, единая и неделимая!
Александр Хлудеев,
активист всероссийского общественного
движения «ПАТРИОТЫ РОССИИ»
Тверское восстание 1327 года, вызванное самоуправством баскаков, подвело черту под их деятельностью на Руси. Сбор дани русским князем не сопровождался таким насилием, какое творили ордынцы. Хан, получая регулярно ордынский выход, был доволен и не посылал на Русь карательных отрядов. 40 лет (1328-1367 г.г.), как заметил летописец, «престаша татарове воевати землю Русскую». После смерти князя Иоанна Иоанновича Красного (в 1359 году) престол московский перешел к его сыну – девятилетнему Димитрию Иоановичу, а регентом и местоблюстителем московского престола, стал митрополит Алексий, обладавший сильным характером, большим авторитетом и даром дипломата.
Князь Иоанн Красный свои владения завещал двум своим сыновьям – Симеону и Димитрию. После смерти младшего Симеона эти владения соединились под властью Димитрия Иоанновича. Еще ни разу на подвластной Орде Руси не давали золотой ярлык на великое княжение Владимирское ребенку. Поэтому суздальско-нижегородский князь Димитрий Константинович поехал в Орду и выпросил себе золотой ярлык. Но в этом деле Димитрия Константиновича не поддерживали даже собственные родичи, а митрополит Алексий (в 1362 г.) добился возвращения золотого ярлыка московскому князю.
Соперничество московского и нижегородского правителей кончилось в 1367 г. миром и даже союзом. Московский князь Димитрий обещал помочь Димитрию Суздальско-Нижегородскому подавить выступление его мятежного брата. Суздальско-Нижегородский князь выдавал за Димитрия Московского свою дочь и признавал его «братом старейшим». Союз с Суздальско-Нижегородским княжеством был очень важен, ибо Москва готовилась к войне с Тверью. В преддверии этой войны в Москве за два года воздвигли каменный кремль (1367 г.). Это была первая каменная крепость в Низовой Руси, она говорила о мощи и богатстве московских правителей.
В это время (с конца 1350-х гг.) в Золотой орде шла «великая замятня». Орда раскололась. В поволжской ее части ханы менялись чуть ли не каждый год. В южной – Причерноморской орде укрепился правитель темник Мамай. Он стал беклярбеком и правил от имени малолетних ханов-чингизидов. В годы «великой замятни» Орда очень ослабла. В 1362 г. в битве у Синих Вод ее разгромил литовский князь Ольгерд и отнял у нее Южную Русь. За два десятка лет на престоле Волжской Орды побывало более 20 чингизидов. Центральная власть ослабела. Многие царевичи и мурзы привыкли жить разбоем.
Воспользовавшись «замятней» в Орде, тверской князь Михаил Александрович решил испросить себе золотого ярлыка. Так же Михаил рассчитывал на военную помощь своего родственника - Великого князя Литовского и Русского Ольгерда (Ольгерд был женат на тверской княжне).
В ходе борьбы за золотой ярлык тверской князь Михаил угодил на время в московскую темницу. Михаил приехал в 1368 г. в Москву на переговоры под «гарантии» своей безопасности, данные митрополитом Алексием, но был арестован. Михаила пришлось вскоре отпустить, а борьба продолжилась с участием в ней Литвы. Разные ордынские ханы тоже оказались участниками русской усобицы. Одни из них поддерживали Тверь, а другие – Москву, а Ольгерд совершил два похода на Москву. В обоих случаях он лишь выжег окрестности Москвы, но взять новый Кремль он не смог.
Когда в 1371 году Мамай дал ярлык на Великое Владимирское княжение тверскому князю Михаилу Александровичу, то князь Димитрий Московский сказал татарскому послу Ачихоже: «К ярлыку не еду, князя Михаила на княжение в землю владимирскую не пущу, а тебе, послу, путь чист». Это явилось переломным моментом в отношениях Московского княжества и Орды. В 1371 г. князь Димитрий Московский съездил на юг Орды к темнику Мамаю. Мамай отступился от Михаила Тверского.
Московские полки, с благословения митрополита Алексия (в 1375 г.) осадили Тверь. В союзе с Москвой выступили Ярославское, Суздальско-Нижегородское, Ростовское княжества и ряд других уделов. Поддержал Димитрия Московского и один из удельных тверских князей – кашинский. В итоге по договору 1375 г. золотой ярлык остался у московского князя. Великое княжение Владимирское признавалось «вотчиной» московских князей. Тверской князь Михаил назвал себя «братом молодшим» Димитрия Московского.
Был в московско-тверском договоре 1375 г. и еще один значимый момент. «Если переменит Бог Орду» и начнет воевать с ней московский князь, то тверской князь должен был тоже выступить против Орды. Так Москвой был совершен первый шаг не только к собиранию вокруг себя русских земель, но и в подготовке борьбы за их освобождение от Орды. В целом в ходе соперничества за золотой ярлык с Тверью Москва упрочила свои позиции. Авторитет и силы князя Димитрия Ивановича возросли.
В 1374 году князь Димитрий отказался выплачивать дань и собрал своих сторонников в Переславле-Залесском для выработки единой стратегии. В 1375 году в Нижний Новгород прибыли послы от Мамая во главе с мурзой Сарайкой, их сопровождало более тысячи воинов. По приказанию князя охрану перебили, а посол Сарайка и его личная охрана были заключены в крепости. Пробыв в заключении около года, мурза попытался бежать, но был убит вместе со слугами.
Весной 1376 года русское войско во главе с Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским вторглось на среднюю Волгу, взяло откуп 5 000 рублей с мамаевых ставленников и посадило там русских таможенников. В ответ на это (в 1376 году) перешедший на службу к Мамаю хан Синей Орды Араб-Шах Музаффар (Арапша) разорил Новосильское княжество, избегая сражения с вышедшим за Оку московским войском.
В 1377 году на реке Пьяне он разгромил не успевшее изготовиться к битве московско-суздальское войско, а затем разорил Нижегородское и Рязанское княжества. В 1378 году Мамай все-таки решился на прямое столкновение с Дмитрием, но посланное им войско под командованием мурзы Бегича потерпело сокрушительное поражение на реке Вожа. Поражение татар на Воже не способствовало укреплению авторитета Мамая и в 1378-1380 годах, он потерял свои позиции на нижней Волге перед ханом-чингизидом Тохтамышем.
Мамай собирался взять реванш. Он привык к власти и не хотел ее терять, а между тем хан Тохтамыш - ставленник могучего среднеазиатского эмира Тимура уже начал собирать ордынские улусы в свой кулак.
Лишь громкая победа давала Мамаю шанс устоять в борьбе с Тохтамышем за Орду. Непосредственным формальным поводом предстоящего столкновения стал отказ Димитрия от требования Мамая увеличить выплачиваемую дань до размеров, в которых она выплачивалась при хане Джанибеке. Мамай планировал на объединение усилий против Москвы с великим князем литовским Ягайло и Олегом Рязанским. Соединиться с союзниками на южном берегу Оки Мамай собирался 14 сентября.
В 1380 году князь Димитрий послал на переговоры с Мамаем Захария Тютчева, которому было дано и золотом для взятки. От него он узнал о союзе Мамая с великим князем литовским Ягайло и Олегом князем рязанским. Димитрием были посланы гонцы для сбора войск, а в степь отправлена первая сторожа во главе с Василием Тупиком с задачей получить информацию о подготовке противника к битве. Поскольку она задержалась с возвращением, была послана вторая сторожа, которой было приказано быстро вернуться. Обе сторожи встретились. Информация о союзе Мамая с Ягайлом и Олегом подтвердилась, также стало известно ожидаемое время вторжения — осень.
Сбор русских войск был назначен в Коломне 15 августа 1380 года. Из Москвы в Коломну выступило тремя частями и по трем дорогам ядро русского войска. Отдельно шел двор самого Димитрия, отдельно полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и отдельно полки белозерских князей.
В сборе участвовали даже тверской полк, приведенный племянником тверского князя Иваном Всеволодовичем, а также присоединившиеся непосредственно перед битвой новгородцы. С рязанских земель было участие воинов Пронского княжества, а со смоленских — Вяземского. В московском войске были как княжьи «дворы», так и «городовые полки» Великого княжества Владимирского и Московского.
Уже в Коломне был сформирован первичный боевой порядок: Димитрий возглавил большой полк; Владимир Андреевич с ярославцами — полк правой руки; в полк левой руки был назначен командующим Глеб Брянский, передовой полк составили коломенцы. На пути к Дону, в урочище Березуй, к русскому войску присоединились полки литовских князей Ольгердовичей - Андрея и Димитрия. Андрей был наместником Димитрия во Пскове, а Димитрий — в Переславле-Залесском. Они привели и войска из своих прежних уделов, бывших в составе Великого княжества Литовского из Полоцка, Стародуба и Трубчевска.
Всего под знаменами Димитрия собралось порядка 60 тысяч воинов, из них лишь 25 тысяч — войска непосредственно Московского княжества. Русские войска состояли из княжеских дружин и отрядов городских ополчений. Дружинники составляли кавалерию, а ополченцы набирались в пехоту. Вооружение русских ратников включало мечи, сабли, шестоперы, копья, луки. Применялись боевые ножи (до 85 см), топоры, рогатины — короткие массивные копья с длинным острием. Защитное вооружение составляли шлемы, кольчуги, зерцала на груди и спине, пластинчатые доспехи и щиты.
Мамай рассчитывал на то, что Димитрий не рискнет выводить войска за Оку, а займёт оборонительную позицию на ее северном берегу, как уже делал это в 1373 и 1379 годах. Однако Димитрий, осознавая опасность объединения противников, 26 августа стремительно вывел войско на устье Лопасни и осуществил переправу через Оку в рязанские пределы. Князь Димитрий повел войско к Дону не по кратчайшему маршруту, а западнее центральных районов Рязанского княжества, приказав не трогать рязанцев.
Решение о переходе Оки стало неожиданным не только для Мамая. В русских городах, пославших свои полки на коломенский сбор, переход Оки с оставлением стратегического резерва в Москве был расценен как движение на верную смерть: «И когда услышали в городе Москве, и в Переяславле, и в Костроме, и во Владимире, и во всех городах великого князя и всех князей русских, что пошел князь великий за Оку, то настала в Москве и во всех его пределах печаль великая, и поднялся плач горький, и разнеслись звуки рыданий».
Критическая ситуация, в которой оказался Мамай после битвы на реке Воже и наступления Тохтамыша из-за Волги, заставила Мамая использовать все возможности для сбора сил. Советники Мамая говорили ему: «Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства, пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы». Также в числе наемников были армяне, мусульмане (с территории современного Азербайджана) и буртасы. Весь центр его боевого порядка на Куликовом поле составляла наемная генуэзская пехота, а татарская конница стояла на флангах – всего порядка 60 тыс. человек.
Для навязывания противнику решающего сражения в поле еще до подхода союзных Мамаю литовцев и рязанцев, а также чтобы использовать водный рубеж для защиты собственного тыла в случае их подхода, русские войска перешли на правый берег Дона и уничтожили за собой мосты. Тогда же во время переправы за Дон татарские передовые части, преследуя русских разведчиков, на полном скаку въехали в боевые порядки уже переправившихся русских дружин, они получили отпор и отскочили на высокий холм поодаль, увидев оттуда все русские войска.
В результате этого Мамай и узнал о форсировании русскими Дона. Вечером 7 сентября русские войска были выстроены в боевые порядки. Большой полк и весь двор московского князя встали в центре. Ими командовал московский окольничий Тимофей Вельяминов. На флангах встали полк правой руки под командованием литовского князя Андрея Ольгердовича и полк левой руки князей Василия Ярославского и Феодора Моложского.
Впереди перед большим полком стал сторожевой полк князей Симеона Оболенского и Иоанна Тарусского. В дубраву, вверх по Дону, был поставлен засадный полк во главе с Владимиром Андреевичем Серпуховским и Димитрием Михайловичем Боброком-Волынским. Засадный полк стоял в дубраве рядом с полком левой руки. В ночь на 8 сентября Димитрий с Боброком выезжали на разведку и издали осматривали татарские и свои позиции.
Перед началом битвы 8 сентября (21 сентября нов. ст.) - в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы князь Димитрий встал в первый ряд войска, поменявшись одеждой с ближнии боярином Михаилом Бреноком, вставшим под знамя. Русские войска шли в битву под «чермным» (багровым) стягом с изображением Спаса Нерукотворного Образа. День 8 сентября был туманным, до 11 часов пока туман не рассеялся войска стояли готовыми к бою и поддерживали связь («перекликались») звуками труб. Князь вновь объезжал полки. Татары показались на Куликовом поле в полдень. Битва началась с нескольких небольших стычек передовых отрядов, после чего состоялся поединок татарина Челубея с иноком Александром Пересветом. Оба поединщика пали мертвыми.
Далее последовал бой сторожевого полка с татарским авангардом. Князь Димитрий сначала был в сторожевом полку, а затем встал в ряды большого полка. «Сила велика татарская борзо с шоломяни грядуще и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися; и тако сташа, копиа покладше [(кония закладше), стена у стены каждо их на плещи предних своих имуще, предние краче, а задние должае. А князь велики такоже с великою своею силою русскою з другого шоломяни поиде противу им».
Бой в центре был затяжной и долгий. Летописцы указывали, что кони ступали по трупам, так как не было чистого места. «Пешаа русскаа великаа рать, аки древеса сломишися и, аки сено посечено, лежаху, и бе видети страшно зело». В центре и на левом фланге русские боевые порядки были близки к разгрому, но помог контрудар, который совершил Глеб Брянский с полками владимирским и суздальским. «На правой стране князь Андрей Ольгердович не единою татар нападши и многих избил, но не смеяша вдаль гнатися, видя большой полк недвижусчийся и яко вся сила татарская паде на средину и лежи, хотяху разорвати».
Основной удар татары направили на русский полк левой руки, он не удержался, оторвался от большого полка и побежал к Непрядве, татары преследовали его, возникла угроза тылу русского большого полка. Владимир Серпуховской, командовавший засадным полком, предлагал нанести удар, но воевода Боброк удерживал его, а когда татары прорвались к реке и подставили засадному полку тыл, приказал вступить в бой. Удар конницы из засады с тыла на основные силы золотоордынцев стал решающим. Татарам при ударе засадного полка приписывается фраза «молодые с нами бились, а доблии (лучшие, старшие) сохранились». Татарская конница была загнана в реку и там перебита.
Одновременно перешли в наступление полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Татары смешались и обратились в бегство. Ход боя переломился. Мамай, наблюдавший издали, с холма за ходом сражения бежал с малыми силами, как только засадный полк русских вступил в бой. У татар отсутствовали резервы, чтобы попытаться повлиять на исход боя или хотя бы прикрыть отступление, поэтому все татарское войско бежало с поля битвы. Засадный полк преследовал татар 50 верст до реки Красивой Мечи, «избив их бесчисленное множество». Вернувшись из погони, русские стали собирать войско.
Сразу после битвы была поставлена задача пересчитать, «сколько у нас воевод нет и сколько молодых (служилых) людей». Московский боярин Михаил Александрович провел учет и установил гибель более 500 бояр: 40 московских, 50 серпуховских, 20 коломенских, 20 переяславских, 25 костромских, 35 владимирских, 50 суздальских, 50 нижегородских, 40 муромских, 30 ростовских, 20 дмитровских, 70 можайских, 50 звенигородских, 15 углицких, 20 галицких, 20 новгородских, 30 литовских и 70 рязанских, «а молодым людям (младшим дружинникам) и счета нет. Сам великий князь был контужен и сбит с коня, но смог добраться до леса, где и был найден после битвы под срубленной березой в бессознательном состоянии. Михаила Бренока нашли убитым.
Всего в Куликовской битве со стороны русского войска погибли около 25-30 тысяч человек, что составляло половину общей численности войска. С 9 по 16 сентября хоронили убитых. Великий князь Димитрий Иоаннович, возвращаясь с битвы, посетил Свято-Троицкую обитель. В Троицкой обители совершили поминовение православных воинов, павших в Куликовской битве, заупокойным Богослужением и общей трапезой. Святитель Димитрий Ростовский повествует об этом так: «С величайшей радостью возвратился в Москву Великий князь, получивший за столь славную победу над татарами прозвание Донского, и немедленно отправился к преподобному Сергию.
Прибыв в обитель, он от всего сердца воздал благодарение Господу, «Сильному во бранех», благодарил святого игумена и братию за молитвы, рассказал преподобному подробно о битве, повелел служить заупокойные литургии и панихиды за всех воинов, убиенных на Куликовом поле». В Русской православной церкви с той поры установлено поминовение усопших воинов в субботу, перед днем памяти великомученика Димитрия Солунского (8 ноября нов. ст.).
Основные силы Ягайлы в день битвы находились всего в 35 – 40 км западнее Куликова поля. Когда часть обоза, в котором везли раненых воинов, отстали от главного войска, литовцы князя Ягайло добивали беззащитных раненых. Некоторые рязанцы в отсутствие своего князя, выдвинувшегося со своим войском на юг, грабили обозы, возвращающиеся в Москву с Куликова поля через Рязанскую землю. Однако уже в 1381 году Олег Рязанский признал себя «младшим братом» и заключил с Дмитрием антиордынский договор и обещал вернуть захваченных после Куликовской битвы пленных.
Одно из преданий, связанных с Куликовской битвой, гласит, что, возвращаясь после сражения в Москву, князь Димитрий Иоаннович побывал в казачьем городке Сиротине, где получил в дар икону, впоследствии ставшую одной из главных русских православных святынь – Донскую икону Пресвятой Богородицы. «И когда благоверный Великий князь Дмитрий с победой в радости с Дону-реки, и тогда тамо, народ христианский, воинского чину живущий, зовомый казаций, в радости встретил его со святой иконой и с крестами, поздравил его с избавлением от супостатов агарянского языка и принес ему дары духовных сокровищ, уже имеющиеся у себя чудотворные иконы, во церквах своих. Вначале образ Пресвятой Богородицы Одигитрии, крепкой заступницы из Сиротина городка из церкви Благовещения Пресвятой Богородицы». Так гласит Гребневская летопись или повествование об образе чудотворном Пресвятой Владычицы и Приснодевы Марии, составлена в 1471 г.».
Победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путем и к их освобождению от чужеземного господства. Мамай спешно собрал в Крыму остаток сил, собираясь снова изгоном идти на Русь, но был разбит Тохтамышем. Поскольку Димитрий отказался от продолжения выплаты дани Тохтамышу спустя два года после Куликовской битвы золотоордынцы предприняли поход на Москву, сожгли город и заставили князя Димитрия возобновить выплату дани.
Тем не менее, Куликовская битва имела далеко идущие политические последствия на пути к будущему полному свержению монгольского ига. Так, Дмитрий в 1389 году, впервые не испрашивая ханского ярлыка, передал великокняжеский стол своему сыну по собственному завещанию. Хан признал власть нового великого князя и новый порядок в отношениях Руси с Ордой. Великое княжение стало наследственным правом московских князей. Это привело к прекращению борьбы с Тверским и Нижегородским княжествами за великокняжеский стол и объединению Руси. Выплата дани стала нерегулярной (например, отсутствие выплат в период от 1395 по 1412 год).
Действия русских войск по отношению к Орде стали не только оборонительными, но и наступательными (походы 1399 и 1431 годов). Но ни сам Димитрий, ни его наследники (вплоть до Иоанна III) не имели намерений полностью оспаривать власть золотоордынских ханов.
Слава нашим героическим предкам! Да здравствует Россия – великая, единая и неделимая!
Александр Хлудеев,
активист всероссийского общественного
движения «ПАТРИОТЫ РОССИИ»
