Депутат Геннадий Семигин: «Наши спортсмены в любом возрасте обладают сильной волей и огромным стремлением побеждать»
Герой двух наций, солдат двух армий – бивший фашистов и на Западном, и на Восточном фронтах, Джозеф Байерли, а по-русски - Джозеф Вильямович Байерли — американский военнослужащий, единственный из участников Второй мировой войны, воевавший против немцев и в американской, и в советской армиях.
Джозеф Байерли родился 25 августа 1923 года в городе Максигон (штат Мичиган), что на восточном берегу озера Мичиган, в многодетной семье Уильяма и Элизабет Байерли. Они были потомками эмигрантов из Баварии. Когда Джозеф учился в школе святого Иосифа своего родного города, он увлекался легкой атлетикой. После окончания школы ему как отличному ученику предлагали стать стипендиатом в университете Нотр-Дам, но он пошел добровольцем в армию, стремясь попасть на войну с фашистами, тем более что два его старших брата - Джон и Билл - уже сделали этот выбор.
Байерли был направлен в 506-й парашютно-пехотный полк 101 десантной дивизии «Клекочущие орлы», в подразделение, специализирующееся на радиосвязи и подрывных работах. В то время дивизия располагалась в английском городе Рамсбери и готовилась к открытию Второго фронта. Байерли прошел годичную подготовку в Штатах и восьмимесячную в Англии, он имел на своем счету более 60 прыжков с парашютом, за что получил прозвище - Прыгун Джо. На это, а также на неплохое знание немецкого языка, обратили внимание в Управлении специальных операций. В апреле-мае 1944 года он два раза был заброшен на территорию оккупированной Франции для доставки золота участникам Сопротивления и оба раза успешно возвращался назад. В мае штаб-сержант Джозеф Байерли вошел в состав семи тысяч собранных в десять групп бойцов 101-й дивизии, которые первыми должны были высадиться в день «Д» в Нормандии.
Во второй половине дня 5 июня воздушно-десантные войска союзников начали готовиться к высадке. Джозефу на всю жизнь врезались в память слова командира 506-го полка полковника Р. Синка, сказанные уже в самолете: «Сегодня великая ночь. Завтра на всей нашей Родине и в странах союзников будут звонить колокола, возвещая, что вы пришли, что высадка освобождения началась. Доверие вашего высшего командования с вами. Страх очень скоро станет для немцев реальностью. Вдохновленные правотой нашего дела и силой нашей мощи, уничтожим врага везде, где бы мы его ни нашли. Да пребудет Бог с каждым из вас, наши солдаты. Делами своими оправдаем Его веру в нас».
Третьему батальону 506-го полка была поручена особая миссия: вылетев с аэродрома Экситер и высадившись в зоне высадки «D» неподалеку от Карентана, захватить два моста через реку Дувр. 6 июня 1944 года, в день открытия Второго фронта, самолет С-47, в котором находился Байерли, попал под обстрел над побережьем Нормандии. Командир 3-го батальона подполковник Роберт Уолвертон и его заместитель майор Джордж Грант были убиты еще при высадке. Только 120 из 680 человек, принимавших участие в высадке, смогли успешно приземлиться и приступить к выполнению поставленных перед ними задач.
Джозеф Байерли спрыгнул из С-47 всего на несколько секунд раньше остальных с полковым кличем « К-ь-ю-рр-а!». Джозеф приземлился на крышу церкви в городке Сен-Ком-Дю-Мон. Он понял, что отделен от остальных несколькими километрами. Двигаясь к месту сбора, он оказался в полном одиночестве и натыкался только на убитых однополчан. Каждый парашютист должен был иметь при себе винтовку М-1, 160 патронов, две осколочные ручные гранаты, килограмм пластической взрывчатки, противотанковую мину Марк-IV, весящую около 4,5 кг. Большинство солдат вооружились пистолетами, ножами и штыками. Десантников снабдили полевыми пайками на три дня и сигаретами — по два блока на каждого. Всем выдали аптечки с бинтами, сульфамидными препаратами и двумя тюбиковыми шприцами морфина. Парашютисты 101-й дивизии получили и по детской игрушке «сверчок», которую нужно было использовать вместо позывных и пароля — на один щелчок должны ответить двумя. Джозеф, будучи радистом и подрывником, должен был прыгать с рацией и взрывчаткой, плюс ко всему он улучшил свой арсенал автоматом Томпсона и «Кольтом» 45-го калибра.
Раз за разом Джозеф прослушивал радиоэфир, но на связь никто из группы не выходил. Он вывел рацию из строя и закопал ее. Американских парашютистов инструктировали: если у них не будет никаких других дел, то они могут заняться разрушением линий связи. Он вспомнил, что видел на схеме на окраине городка небольшую ретрансляционную станцию немцев. Он сумел ее подорвать. На рассвете, в первый раз наткнувшись на немцев, он забросал их гранатами и продолжил искать своих. Почти 20 часов Джозеф продолжал поиски. Уже в сумерках, услышав шаги, Джозеф подал сигнал механическим сверчком, что означало: «свои», но в ответ услышал резкое: «Хенде хох!», и через несколько секунд его схватили немцы.
Джозеф попал в руки немецких десантников, его приняли за офицера, обыскали и обезоружили. Джозеф был у них не первым пленным. Не провоевав и суток, Байерли попал в плен. Джозеф не пал духом и в тот же день при артобстреле бежал. Но на следующий день его снова взяли в плен, отобрали личный жетон и отправили на сборный пункт, а далее американского десантника ожидал центр допросов военнопленных. На всю жизнь на голове Байерли остался след от приклада немецкой винтовки как напоминание о той неделе допросов.
С парижского вокзала всех военнопленных в вагонах для скота отправили в Германию. Официально пребывание в плену начиналось с доставки в лагерь, где пленного регистрировали, фотографировали, делали прививки и выдавали жетон с личным номером, последнее давало право на отправку открытки домой по линии Красного Креста. Все личные данные военнопленного направляли затем в справочную службу вермахта о военных потерях и военнопленных. На каждого военнопленного заполняли три специальные учетные карточки: одна оставалась в справочной службе, другая отправлялась на родину военнопленного или в страну, в армии которой он служил, а третья пересылалась в Международный Красный Крест в Женеве.
Каждый военнопленный получал особый знак — KG, который пришивался к форме на спине и к левой штанине под коленом. Пленных разделяли по родам войск, воинским званиям, национальности и вероисповеданию. Затем их отправляли в стационарный лагерь - шталаг в соответствии с рангом и родом войск. Первым таким для Джозефа стал шталаг ХII A в пригороде Лимбурга, затем IV D под Аннабургом, IV B в Мюльберге и, наконец, III C под Кюстрином.
Прибыв 17 сентября 1944 года в шталаг III C, находящийся в восточной Германии, Байерли узнал от советских военнопленных, что Красная Армия уже воюет в Польше. Он понял, что если и бежать, то надо бежать на восток. Здесь, в шталаге, он нашел себе «подельников» - Брюера и Куинна. Джозефу повезло — он выиграл в кости 60 пачек сигарет. Этим они подкупили немецкого охранника, который в одну из октябрьских ночей сделал вид, что не заметил, как беглецы перерезали проволоку и скрылись в лесу. Джозеф с товарищами сумели забраться в вагон поезда с зерном. Поезд шел на восток. Несколько дней они путешествовали — вагон прицепляли то к одному, то к другому составу. Но наконец-то поезд остановился. Это было депо на южной окраине Берлина. Так три американских десантника в военной форме оказались в столице нацистской Германии. Через несколько дней в поисках воды они наткнулись на пожилого железнодорожника, который угостил их колбасой и пивом и, накрыв брезентом, на телеге перевез в какой-то подвал, где и сдал в руки гестапо.
Джозефа били кулаками, сапогами, дубинками, хлыстами, выбивая признание в том, что он шпион, сброшенный над Берлином с американской «летающей крепости». Это позволило бы гестаповцам расстрелять его на основе «приказа о коммандос». Ему упорно не хотели верить, ведь в лагере их товарищи на перекличках еще выкрикивали их фамилии, скрывая факт побега, и видимо, комендант не спешил сообщать о побеге наверх.
Не помогали даже лагерные жетоны военнопленных. Спасение пришло в лице подполковника вермахта с двумя автоматчиками. Дело в том, что к октябрю 1944 года, когда поражение Германии было только вопросом времени, резонно вставал вопрос об ответственности немцев за совершенные военные преступления после войны. Союзники разбрасывали миллионы листовок, в которых гарантировали послевоенный розыск и суд над военными преступниками, в том числе совершившими свои преступления по отношению к союзным военнопленным. Поэтому вермахт заступился за трех американских десантников, отправив их обратно, в шталаг III C, где они получили всего лишь по 15 суток карцера.
Затем Байерли оказался в концентрационном лагере для военнопленных в Альт-Древице - предместье польского городка Костшин-над-Одрой. Байерли, Брюер и Куинн не оставили мысли о побеге. На этот раз они решили воспользоваться фермерским фургоном, который каждый вторник и пятницу привозил в лагерь три огромные бочки со свеклой, репой и кабачками. В один из январских вторников заключенные организовали драку, чтобы отвлечь охрану. В это время беглецы незаметно заняли места в пустых бочках на телеге и оказались за территорией лагеря.
Но, двигаясь под уклон, фургон налетел на камень и бочки опрокинулись, разбились, по беглецам открыла огонь охрана на сторожевых вышках. Брюер и Куинн были смертельно ранены, а Байерли добрался до леса и пробежал несколько километров по руслу ручья, чтобы сбить со своего следа лагерных овчарок. Он пробирался на восток около недели, обходя немецкие деревни и фермы, пока не услышал гром артиллерийской канонады — 12 января 1945 года началась Висло-Одерская операция советских войск.
Красная Армия 3 февраля вышла на дальние подступы к Берлину на реке Одер и захватила плацдармы на его западном берегу в районах Бреслау и Кюстрина. Как раз в этом районе и пробирался на восток Байерли. Увидев первых советских солдат, Джозеф вышел к ним с поднятыми руками, и повторяя выученную еще в лагере фразу: «Ja Amerikansky tovarishch, Amerikansky tovarishch!». Так Джозеф попал в Красную Армию, к союзникам. В него, в ознаменование боевого содружества союзных наций, влили огромное количество водки и спирта.
Байерли попал в боевую группу первого танкового батальона 1-й гвардейской танковой бригады, которой командовала единственная женщина-танкист гвардии капитан Александра Самусенко (погибла в марте 1945 года). По удивительному стечению обстоятельств на вооружении батальона находились американские танки «Шерман», и Джозеф стал просить, чтобы его временно оставили служить в этой танковой бригаде. Его оставили в качестве мотострелка-пулеметчика на «Шермане». Он получил красноармейскую книжку, обмундирование, шапку-ушанку и автомат ППШ. Так он и служил - в составе советской танковой бригады, воюя на американском танке, нося советскую форму и являясь американским гражданином. Он добился уважения своих новых однополчан, наладив все американские рации в батальоне, а иногда выступал в роли подрывника при расчистке завалов на дорогах. Советские солдаты называли его Йо.
Провоевав около месяца в гвардейском батальоне, он оставил очень интересные воспоминания о Красной Армии образца 1945 года, ее тактике, вооружении, нравах, обычаях, боевом духе. В конце января 1945 года батальон, в котором теперь служил Джозеф, освободили тот самый шталаг III С, из которого он бежал. Но уже через несколько дней во время бомбежки немцами позиций батальона он был тяжело ранен, и отправлен в госпиталь, находящийся в Ландсберге.
В один из февральских дней госпиталь посетил маршал Георгий Константинович Жуков, который намеревался наградить раненых солдат. Ему доложили о необычном пациенте, и маршал захотел увидеть Джозефа. По воспоминаниям Байерли, Жуков спросил его: «Каким ветром занесло тебя, сынок, из Нормандии в Польшу?». Выслушав его историю, он добавил: «Союзники закончат войну плечом к плечу, и если Гитлер думает иначе, ему стоило бы видеть этого молодого американца, сделавшего смелый выбор сражаться вместе с нами».
Байерли попросил маршала помочь отправить его на Родину, а также подтвердить его личность, так как документов, имеющих силу, у него не было. Ему было выдано официальное письмо за подписью Жукова, благодаря которому он добрался до Москвы, где сразу пошел в американское посольство.
Уже 7 июля 1944 года родным Джозефа на его Родине в Максигоне пришла телеграмма из военного министерства о том, что их сын находится в плену. Об этом сообщили десантники, которые видели Байерли в плену, а потом сумели бежать. В сентябре в Нормандии было обнаружено обезображенное тело, рядом с которым был найден армейский жетон «джи-ай» Байерли, отобранный у него немцами после первого побега. На основании этого семье было отправлено извещение о гибели Джозефа и награждении его посмертно медалью «Пурпурное сердце».
В посольстве Байерли узнал, что Военный департамент США объявил его погибшим еще 10 июня 1944 года. В церкви его родного города Максигона отслужили панихиду, а в местной газете был опубликован некролог. До того, как по отпечаткам пальцев подтвердили его личность, Байерли содержался под охраной морских пехотинцев в гостинице «Метрополь». 21 марта 1945 года вышел официальный приказ о награждении Джозефа Байерли орденом «Пурпурное сердце» и Бронзовыми ветвями дубового листа.
Герой вернулся в Мичиган морем через Одессу 21 апреля 1945 года, а через две недели праздновал победу в Чикаго. На следующий год он женился, венчание проходило в той самой церкви и тем самым священником, который служил по нему заупокойную службу двумя годами ранее.
9 декабря 1953 года сообщалось о награждении Джозефа Байерли медалью «Бронзовая звезда» за выдающиеся заслуги в сухопутных действиях во время Нормандской кампании. В 1994 году за уникальную службу во время войны Байерли был награжден памятными медалями на церемонии в честь 50-летия открытия Второго фронта. Мероприятие проходило в Белом доме в Вашингтоне. Награды вручали президент США Билл Клинтон и президент России Борис Ельцин. Первый российский президент вручил Джозефу орден Славы II степени, орден Красной Звезды и орден Отечественной войны II степени, медаль к 100-летию маршала Жукова, а еще ранее он был награжден медалью «За отвагу». Принимая награды из рук президента Российской Федерации, Джозеф Байерли сказал: «Я воевал за вашу и нашу победу».
В 2004 году во время приезда в Россию Джозеф Байерли получил из рук Михаила Калашникова именной автомат.
Солдата удивительной судьбы, единственного воевавшего в составе Красной Армии американца, навсегда сохранившего в сердце симпатию к нашей стране, не стало 12 декабря 2004 года. Он был захоронен с воинскими почестями на Арлингтонском военном кладбище. Его сын Джон Байерли, родившийся в 1954 году, был в 2008–2011 годах послом США в России. Он очень гордится тем, что его отца называют «героем двух наций». Хотя сам Джозеф Байерли, по словам сына, всегда говорил, «что истинные герои — это те, кто с войны не вернулся».
Александр Хлудеев,
активист всероссийского общественного движения
«ПАТРИОТЫ РОССИИ»
